Зимовье Зверей
Джин И Тоник
Он ревновал ее к дождю
И укрывал джинсовой курткой
Ее июневые кудри,
А зонтик прижимал к локтю.
День дожидался темноты,
Жизнь начиналась с середины,
И закрывали магазины
Свои разнузданные рты.
Ветра стояли на своем,
Шатая цепь священнодейства,
И пошлое Адмиралтейство
Сдавало ангелов в наем,
Но их надежно берегли
Два добрых духа Джин и Тоник,
И мир, казалось, в них утонет,
Едва дотронувшись земли...
А мне казалось,
А мне казалось,
Что белая зависть - не грех,
Что черная зависть - не дым.
И мне не писалось,
Мне не писалось,
Мне в эту ночь не писалось, -
Я привыкал быть великим немым.
Он ревновал ее к богам
И прятал под мостом от неба,
А голуби просили хлеба
И разбивались за стакан.
И плоть несло, и дух опять
Штормил в девятибалльном танце -
От невозможности остаться
До невозможности унять.
И вечер длинных папирос
Линял муниципальным цветом,
И сфинксов он пугал ответом
На каждый каверзный вопрос.
И, видно, не забавы для -
По венам кровь против теченья.
Миг тормозов, развал-схожденье,
И снова - твердая земля.
А мне казалось,
А мне все казалось,
Что белая зависть - не бред,
Что черная зависть - не дым.
И мне не писалось,
Мне опять не писалось,
Не пелось и не писалось, -
Я стал почти что великим немым.
И отступил девятый вал,
И растворил свой сахар в дымке...
К стихам, к Довлатову, к Ордынке
Он вдохновенно ревновал,
Но вместо рифм бежали вслед
Два юных сфинкса Джин и Тоник,
И воздух был упрям и тонок,
Впитав рассеянный рассвет
***
Троянский вальс
Миллионы порожних бутылок
Заполняют чертоги чердачьи...
Что осталось от личного тыла -
Браки-призраки, ночки-подачки.
Оживая от прикосновений
Подающего знаки сознанья,
Уповаю на вас,
Уповаю на вас,
Уповаю на воспоминанья...
Аргументы, почившие в бозе,
Выгибают из губ оригами.
И всё больше склоняется к прозе
Мозг, наученный мыслить стихами.
Отраженье становится плавным,
Повторяет движения, словно
Повинуется бес,
Повинуется бес,
Повинуется беспрекословно...
Промедление необратимо
На театре любовных бездействий.
Память движется, движется мимо
И впадает в троянское детство,
Где в разгаре ночных приключений,
В промежутках меж чудом и чаем
Ложь я чуял ни раз,
Ложь я чуял ни раз,
Ложь я чуял, не разоблачая.
Но опасны сады Ойкумены
Для принцесс с непочатою свитой.
На звучащее тело Селены
Я надену невидимый свитер.
И падут неприступные стены,
И рассыпятся камеры пыток
Под подковами пар,
Под подковами пар,
Под подковами парнокопытных.
Послевкусие свадебных маршей
Ощущается в кухне походной.
И желанья становятся старше,
И в возможностях больше свободы.
Мысли сходятся на горизонте,
Мир становится сух и утробен.
Только я в нём не прав,
Только я в нём не прав,
Только я в нём неправдоподобен.
_________________ И даже куклы становятся старше. (с)
|